Ассоциация Движений Анархистов
Вы не вошли.
- Темы: Активные | Без ответов
Объявление
Ведутся работы над новой площадкой для общения. Форум переведён в режим архива.
#1 09.11.2011 14:24
- Spongebob
- Гость
- Зарегистрирован: 02.07.2009
- Сообщений: 216
- Сайт
П.Йонас: Аналитические дефициты движения «Occupy»
Похвала авангарду
Для различных течений авнтиавторитарного коммунизма — говорить здесь о каком-то ином излишне, по причинам историческим и политическим — самоорганизовывающиеся движения всегда были лабораториями опыта тех, кто в капитализме всегда был объектом. Так было, когда Роза Люксембург критиковала социал-демократический ревизионизм, а позднее и ленинистское подчинение советов власти партии; у левых диссидентов коммунизма советов и при развитии этой критики, к примеру, группой « Socialisme ou Barbarie» или ситуационистами. В этих «лабораториях» всеобщих собраний и возникающих советов один из протагонистов Ситуационистского Интернационала, Ги Дебор, видел «воплощение активной, прямой коммуникации, где заканчиваются специализация, иерархия и разделение». Этот опыт с совершенно изменившимися формами общения, все всякого сомнения, являет собой предвкушение «свободной ассоциации индивидов», одно из центральных условий всякой эмансипации вообще.
Соразмерно этому различные движения «Occupy», равно как и во многом отличные от них движения «Indignados» в Испании и Греции, зачатки проекта по преодолению капитализма. General assemblies, всеобщие собрания, на которых решения принимаются всему участвующими, как, к примеру, решение о всеобщей стачке в городе на собрании в Оукленде, относятся к этому так же, как и «свободные микрофоны», предоставляющие каждому возможность поделиться своими, и признаемся, иногда абсурдными анализом, идеями или опытом. Если к этому ещё производятся радио-передачи и представляются на голосование, как это произошло в Закотти Парк в Нью Йорке с Occupy Wall Street Journal. Или когда совместно организуются медицинские услуги, присмотр за детьми и т. п., то понятие самоорганизации кажется не таким уж далёким, даже если многочисленные рассказы о возникновении иерархий и специалистов, в особенности в рабочих группах, этому отчасти противоречат.
Но и в другом отношении «движения 99%», кажется, практикуют радикальную критику условий, собственно тем, что они лишают легитимации традиционные демократические формы опосредования. Не только в Берлине или в Афинах демонстрации к парламентам являются не столько просительными процессиями с к конкретными требованиям и надеждами на их исполнение — с такой процессии в 1905-м году началась Первая русская революция и, прежде всего, история движения советов — сколько они должны символизировать раскол на «вас, там внутри, и на, тут снаружи», как это было написано на ставшем известным транспаранте. В примерно том же направлении развивается постулируемое во многих городах с различной интесивностью отграничение от партией истеблишмента и других государственных учреждений, к которым в Германии относятся члены-профсоюзы Германского Профсоюзного Объединения. И относительно всё более заметно присутствующих в госучреждениях NGO-лоббиистов из Attac предубеждения были так сильны, что об их заранее объявленном участии в демонстрациях во Франкфурте всё-таки пришлось дискутировать.
К тому же, «захватчики» […] вполне осознают международных размах своего движения — в то время как в Греции и Испании это ещё не ясно. «Интарнационализм является как в альтерглобалистском движении, включая Attac, так и в новых движениях «Occupy» необходимой фундаментальной предпосылкой — иначе, чем в рабочем движении или движении за мир, где он так и не покинул роли поставленной задачи», пишет Вернер Рэтц. «The only solution is world revolution», стоит на сайте нью-йоркского движения Occupy Wall Street.
Не смотря на всё это, причин для эйфории мало. Хотя и можно в целом согласиться с Рэтцом, что без динамики движения вообще ничего произойти не может, но это ещё ничего не говорит о перспективах актуального движения. Левые диссиденты, если не смотреть на беззубый спонтанизм поднего рэте-коммунизма и остатки итальянского операизма, всегда подчёркивали, что пролетариат — давайте назовём его «99%» - в процессе собственного упразднения должен подняться до «сознательного класса». К сожалению, в актуальном движении этого заметно мало, либо вообще не заметно.
Это, прежде всего, поверхностная критика «капитализма финансовых рынков», чьи причины лежат, якобы, не в трудностях с обращением аккумулированного капитала — разбухание финансового сектора вовсе не оттянуло средства из промышленности, а является результатом структурной чрезмерной аккумуляции в обрабатывающей промышленности — а в «неправильной политике», что упрощает медленное скатывание протестов в рамки традиционной политики. На различный форумах в США можно наблюдать настоящий ренессанс Демократов с тех пор, как Барак Обама начал ссылаться на демонстрантов как на союзников против «республиканской блокады» в Конгрессе. А в требования «захватчиков» из Франкфурта периодически проскальзывают конкретные законопроекты по «укрощению финансовой индустрии» […] Так, форма демократического соучастия всё более становится последним динамическим моментом движения. Группа «Research and Destroy» из Оукленда свела это к такой формуле, что форма принятия решений становится единственным содержанием движения: «We democratically decide to be democratic!»
Этот формализм, называемый Рэтцем «открытостью», происходит из того, что связь с традицией социальной борьбы практически прервана. В особенности в США опыт блокирующих ограничивается участием в протестах против саммитов альтерглобалистского движения. Их сила и слабости почти полностью можно обнаружить в движениях «Occupy» - прежде всего, в неспособности понять себя как авангард ещё грядущего движения, а не как оно само. В то время как два недели назад 99% людей, находящихся на Александр-Плац, прилежно занимались покупками к Рождеству, почти тысяча человек пытались их убедить, что они являются движением подавляющего большинства этого общества. В этом заметно отличие от обеих мировых революций после Первой мировой войны и в 1968-м году, когда радикалы понимали себя именно как авангард фундаментальных перемен и начали организовывать долгосрочные дебаты — не всегда на выгоду людям, что показала, к примеру, победа маоизма в конце 70-х годов.
Тут можно было бы посредством организации продолжительных дискуссий и политического вмешательства развить хотя бы динамику в остатках радикальной левой. Исходным пунктом для этого должен стать анализ становящихся сегодня всё более явными проблем реорганизации аккумуляции, а также оценка социальных конфликтов прошлого и их поражений.
Не наблюдаемое на протяжение лет разделение на теоретический авангард и левацкое движение, а тем более не открытие навстречу политиканской клоунаде различных, зачастую троцкистских партий и групп и их требованиям «организованного предводительства» развития политики были бы решением, а солидарное отделение от движений, которое включает в себя участие в них. Ги Дебор сформулировал это как «отделение от мира разделения» в «Обществе спектакля»: «Революционная организация — это последовательное выражение теории практики, которая вступает в неодностороннюю коммуникацию с практической борьбой и становится так практической теорией. Её собственная практика — это обобщение коммуникации и последовательности в этой борьбе. В революционный момент упразднения общественного разделения эта организация должны признать своё собственное упразднение как отдельной организации». Но так далеко мы ещё не зашли, и не стоит делать вид, как будто бы это произошло.
Перевод с немецкого.
Jungle World Nr. 44, 3.11.2011
Не в сети